Три сестры...

Так Гарсон No.2, Гарсон No.2,
На кладбище - тишь;
На наших гробах - цветы да трава,
И, похоже, права людская молва,
И все - только сон, Гарсон No.2;
А раз это сон - что ж ты стоишь, Гарсон No.2?!

Ой ты, фикус мой, фикус; фикус религиозный!
Что стоишь одиноко возле края земли?
Иноверцы-злодеи тебя шашкой рубили,
Затупили все шашки и домой побрели.

Ясно солнце с луною над тобой не заходят,
Вкруг корней твоих реки золотые текут;
А на веточке верхней две волшебные птицы,
Не смыкая очей, все тебя стерегут.

Одну звать Евдундоксия, а другую - Снандулия;
У них перья днем - жемчуг, а в ночи - бирюза;
У них сердце - как камень, а слеза - как железо,
И, любимые мною, с переливом глаза.

Я читал в одной книге, что, когда станет плохо,
И над миром взойдут ледоруб да пила -
Они снимутся с ветки, они взовьются в небо
И возьмут нас с тобою под тугие крыла.

В невечерний свет в окне на твою сторону.

Горят-шумят карденовские склады
Гудят гудки, волнуется народ
И лишь один бродяга беспризорный
В немой тоске невесть куда бредет.

> Центр Циклона
> Максим-Лесник
> Древнерусская Тоска
> Дубровский
> Инцидент в Настасьино
> Истребитель
> Черный Брахман
> Великая Железнодорожная Симфония
> Та, которую я люблю

Вчера я пил, и был счастливый,
Сегодня я хожу больной,
За что ж ты, мать - сыра природа,
Настоль безжалостна со мной?

Снился мне сон, что я был трезвый,
Ангелы пели в небесах.
А я проснулся в черном теле,
звезда застряла в волосах.
Говорила мне мать - летай пониже,
Говорила жена - уйдешь на дно...
А я живу в центре циклона,
И вверх и вниз - мне все равно.
А люди работают за деньги,
Смотрят в окно на белый свет.
А в нашем полку - все камикадзе,
Кто все успел - того здесь нет.
Так скажем "Банзай", и Бог с ней, с твердью;
Все, что прошло - сдадим в утиль.
И здесь у нас в центре циклона,
Снежные львы и полный штиль.

Сегодня я опять счастливый,
А завтра я опять больной,
За что ж ты, мать - сыра природа,
Настоль безжалостна со мной?
Опомнись, мать - сыра природа,
Я все же сын тебе родной!

Я хотел стакан вина - меня поят молоком,
Ох я вырасту быком, пойду волком выти.
Сведи меня скорей с Максимом-Лесником,
Может он подскажет, как в чисто поле выйти.

То ли вынули чеку, то ль порвалась связь времен,
Подружились господа да с господней сранью.
На святой горе Монмартр есть магический Семен,
Он меняет нам тузы на шестерки с дрянью.

Раньше сверху ехал Бог, снизу прыгал мелкий бес,
А теперь мы все равны, все мы анонимы.
Через дырку в небесах въехал белый Мерседес,
Всем раздал по три рубля и проехал мимо.

Чаши с ядом и с вином застыли на весу
Ох, Фемида, где ж твой меч, где ты была раньше?
Вдохновение мое ходит голая в лесу,
То посмотрит на меня, а то куда дальше.

Я опять хочу вина, меня поят молоком,
Ох я вырасту быком, пойду волком выти,
Сведи меня скорей с Максимом-Лесником
Может он подскажет, как в чисто поле выйти.

А над удолбанной Москвою в небо лезут леса,
Турки строят муляжи Святой Руси за полчаса,
А у хранителей святыни палец пляшет на курке,
Знак червонца проступает вместо лика на доске,
Харе Кришна ходят строем по Арбату и Тверской,
Я боюсь, что сыт по горло древнерусской тоской...

Когда в лихие года пахнет народной бедой,
Тогда в полуночный час, тихий, неброский,
Из леса выходит старик, а глядишь - он совсем не старик,
А напротив, совсем молодой красавец Дубровский

Проснись, моя Кострома, не спи, Саратов и Тверь,
Не век же нам мыкать беду и плакать о хлебе,
Дубровский берет ероплан, Дубровский взлетает наверх,
И летает над грешной землей, и пишет на небе -

"Не плачь, Маша, я здесь;
Не плачь - солнце взойдет;
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лед
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас...."

Он бросил свой щит и свой меч, швырнул в канаву наган,
Он понял, что некому мстить, и радостно дышит,
В тяжелый для Родины час над нами летит его ероплан
Красивый, как иконостас, и пишет, и пишет -

"Не плачь, Маша, я здесь;
Не плачь - солнце взойдет;
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лед
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас...."

Дело было как-то ночью, за околицей села,
Вышла из дому Настасья в чем ее мама родила,
Налетели ветры злые, в небесах открылась дверь,
И на трех орлах спустился незнакомый кавалер.

Он весь блещет, как Жар-Птица, из ноздрей клубится пар,
То ли Атман, то ли Брахман, то ли полный аватар
Он сказал - "У нас в нирване все чутки к твоей судьбе,
Чтоб ты больше не страдала, я женюся на тебе."

Содрогнулась вся природа, звезды градом сыплют вниз,
Расступились в море воды, в небе радуги зажглись.
Восемь рук ее обьяли, третий глаз сверкал огнем,
Лишь успела крикнуть "мама", а уж в рай взята живьем.

С той поры прошло три года, стал святым колхозный пруд,
К нему ходят пилигримы, а в нем лотосы цветут.
В поле ходят Вишна с Кришной, климат мягок, воздух чист,
И с тех пор у нас в деревне каждый третий - индуист.

Изыди, гордый дух, поперхнись холодной дулей.
Все равно нам не жить, с каждым годом ты смелей.
Изловчусь под конец и стрельну последней пулей,
Выбью падаль с небес, может станет посветлей...

Прекращайся немедленно, вьюга,
Возвращайся на небо, труха.
Воскрешай свово друга, подруга,
Не грусти, дорогая соха.
У меня за малиновой далью,
Равнозначная вечной весне,
Спит любимая в маленькой спальне,
И во сне говорит обо мне,
Всегда говорит обо мне.

Я учился быть ребенком, я искал себе причал,
Я разбил свой лоб в щебенку об начало всех начал.
Ох, нехило быть духовным - в голове одни кресты,
А по свету мчится поезд, и в вагоне едешь ты.

Молодым на небе нудно, да не влезешь, если стар.
По Голгофе бродит Будда и кричит "Аллах Акбар".
Неизвестно где мне место, раз я в этоя стороне,
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

Есть края, где нет печали, есть края, где нет тоски.
Гроб хрустальный со свечами заколочен в три доски
Да порою серафимы раскричатся по весне.
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

В мире все непостоянно, все истлеет - вот те крест.
Я б любил всю флору-фауну - в сердце нет свободных мест.
Паровоз твой мчит по кругу, рельсы тают как во сне,
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

Что впереди - не знаю,
Но знаю судьбу свою -
Вот она ждет, одна,
Та, которую я люблю.

> Время Любви Пришло
> Всадник Между Небом И Землей
> Люди, Пришедшие Из Можжевельника
> Ангел Дождя
> Апокриф
> Ария Казанского Зверя
> Увертюра
> Вавилонская Башня
> Павлов
> Духовный Паровоз
> Однолюб
> Ржавый Жбан
> Быстрый Светлый
> Менуэт земледельцу

На каменных кострах
Ветер целует траву семи ветров.
Вернулся в небеса
Путник, одетый в шелк змеиных слов.

Чудовища в ночи
Не властны имена твои назвать.
Пришла пора любви.
Кто здесь твоим любимым должен стать?

Время любви пришло.

Всадник между небом и землей.

Ты храм
Первый и последний храм
И я молюсь в тебе век
И я молюсь в тебе час
Я мог бы быть слеп
Я мог бы быть слеп
Но боги пришедшие с нижнего неба
Велели мне не закрывать
Моих глаз

В пурпурных снегах
Потерян наш след;
Мы уйдем за дождем,
Разбив зеркала.

Наш город лежит
На краю тишины;
Полночь, наш друг,
Укажет нам путь;

По другую сторону дня
Мы уйдем
В ту страну, где ветер
Вернет нам глаза;
По другую сторону дня
Мы уйдем
В этот город,
Где времени нет...

И когда, озаряя полмира,
Звезды гаснут в небесном огне -
Раздается нездешняя лира
И они прилетают ко мне.

Бьет колокол, похожий на окно.
Все птицы обескрылены давно.
В саду судьбы распахнута калитка;
Из скорлупы родится махасиддха.
И даже драхма, старый бог,
Здоровьем стал на редкость плох:
Все потерял свои он лики
И гонит спирт из земляник

Тихо из мрака грядет с перстами пурпурными Павлов,
Весь запряженный зарей, с дрелью святого Фомы;
Много он видел всего - тихо идет, улыбаясь.
Сзади архангел с веслом неслышно сметает следы.

Не след лежать столбом, папа; не след охотиться на коз;
Пора себя спасать, папа - спасать себя всерьез;
Где твой третий глаз, папа - я твой духовный паровоз.

Не будь духовно слеп, папа - не доводи меня до слез;
Не будь духовно слеп, папа - не доводи меня до слез;
Папа, папа - я твой духовный паровоз.

Господи, помилуй, папа;
Я твой духовный паровоз.

Нет бы мне сидеть в остроге,
Созерцать судьбу светил;
Иль найти забвенье в Боге,
Чтобы спас и просветил -
Нет, я маюсь, как Бетховен,
Не стеснясь своих седин -
Убери рояль подальше,
Клавиш много, я один.

За гранью тайных сфер, насквозь того, что в мире
Лежит мой дивный сад, и вход увит плющем;
Ищи меня и знай, что три всегда четыре.
Когда ты станешь цел, мы встретимся еще.

Быстрый Светлый, на этой земле,
Где трава ростом как день;
Быстрый Светлый, когда придут те, кто придут -
Мы уйдем в тень.

Быстрый Светлый, на этой земле,
Где Луне только семь дней;
Быстрый Светлый, когда придет Та, кто придет -
Мы уйдем с ней.

Разве мы могли знать,
Какая здесь жуть;
Разве мы могли знать и верить?
Разве мы могли знать,
Что это наш путь;
Разве мы могли?

Ударил в набат воскресающий пахарь
Под тайной луной зеленеют поля
В подземной земле слышен гул соловья

> Маша и медведь
> Луна, успокой меня
> Имя моей тоски
> Телохранитель
> Пока несут сакэ
> Цветы Йошивары
> Сын плотника
> Стоп машина
> Из Дельты Гнезда

Маша и медведь.
Главное - это взлететь.
Пригоршня снега за ворот,
Я знаю лучший вид на этот город:

Маша и медведь.
У нас в карманах есть медь,
Пятак на пятак и колокол льется,
Но спящий все равно не проснется.

Напомни мне, если я пел об этом раньше -
Я все равно не помню ни слова:
Напомни, если я пел об этом раньше -
И я спою это снова.
Я не знаю ничего другого.

Маша и медведь.
Вот нож, а вот сеть.
Привяжи к ногам моим камень,
Те, кто легче воздуха, все равно с нами:

Есть грань, за которой железо уже не ранит -
Но слепой не видит, а умный не знает:
Напомни мне, если я пел об этом раньше -
Вот пламя, которое все сжигает.

Маша и медведь.
Это солнце едва ли закатится,
Я знаю, что нас не хватятся -
Но оставь им еще одну нить.
Скажи, что им будут звонить
Маша и медведь.

Луна, успокой меня.
Луна успокой меня - мне нужен твой свет.
Напои меня чем хочешь, но напои.
Я забытый связной в доме чужой любви.
Я потерял связь с миром, которого нет.

На Севере дождь, на Юге - белым бело.
Подо мной нет дна, надо мной стекло;
Я иду по льду последней реки,
Оба берега одинаково далеки
Я не помню, как петь; у меня не осталось слов.

Луна, я знаю тебя; я знаю твои корабли.
С тобой легко, с тобой не нужно касаться земли:
Все, что я знал; все, чего я хотел -
Растоптанный кокон, когда мотылек взлетел.
Те, кто знают, о чем я - те навсегда одни.

Ты все мне простил, и я знаю - ты истин;
Но твой негасимый свет гаснет, коснувшись руки.
Господи, если я вернусь, то я вернусь чистым;
Все остальное за мной:
Научи меня имени моей тоски

Телохранитель,
Я знаю, что тебе снится.
Что ты вылетаешь из клетки -
Туда, где ждет твоя птица.

Пока несут сакэ...

Я назван в честь цветов Йошивары.
Я был рожден в Валентинов день.
Я загнан как зверь в тюрьму этой кожи,
Но я смеюсь, когда спотыкаюсь об эту тень.

Так дуй за сыном плотника. Ломись к началу начал.
Дуй за сыном плотника, жги резину к началу начал.
Когда ты будешь тонуть, ты поймешь, зачем был нужен причал

Стоп машина, мой свет - в этом омуте нечего слышать
Стирай свой файл, выкинь винчестер в кусты.
Я хочу познакомить тебя с теми, кто все еще дышит;
Я до сих пор не видел на этой земле кого-либо прекрасней, чем ты.

Изумленных здесь нет. Здесь все, кто рожден, уже в курсе.
И Никола-С-Ларьком невесело курит во мгле:
Все святые места давно разворованы, в них теперь пусто -
Но, знаешь, даже сам Нестор Махно бледнеет, когда ты в седле.

И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше.
Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье -
Но если я тот, про кого был написан мой паспорт,
Скажи, зачем я танцую на самом краю в этом вышитом нижнем белье?

Эпоха первородного греха имела свои моменты,
Но похоже Атлантида и Му уже пляшут на наших костях.
Улыбка под этой юбкой заставляет дрожать континенты -
Так на что нам сдались эти зомби в правительственных новостях?

И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше.
Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье -
Но если мы те, про кого был написан наш паспорт,
Скажи - зачем? Зачем? Зачем? Зачем?
Skip it. Skip it. Delete. Delete. Delete.

Скажи, зачем мы танцуем на самом краю в этом вышитом нижнем белье?

Skip it up.

Уровень соли падает с бешенной силой
Если так будет дальше
Нас вряд ли удержит вода.
Но когда ты забудешь, как
Назывался исчезнувший цвет
Помни, я продолжаю ждать
В дельте гнезда

> 500
> Брод
> Нога Судьбы
> Растаманы из Глубинки
> Брат Никотин
> Слишком Много Любви
> Псалом 151
> Кардиограмма
> Северный Цвет

Пятьсот песен - и нечего петь;
Небо обращается в запертую клеть.
Те же старые слова в новом шрифте.
Комический куплет для падающих в лифте.
По улицам провинции метет суховей,
Моя Родина, как свинья, жрет своих сыновей;
С неумолимостью сверхзвуковой дрели
Руки в перчатках качают колыбель.
Свечи запалены с обоих концов.
Мертвые хоронят своих мертвецов.

Хэй, кто-нибудь помнит, кто висит на кресте?
Праведников колбасит, как братву на кислоте;
Каждый раз, когда мне говорят, что мы - вместе,
Я помню - больше всего денег приносит "груз 200".
У желтой подводной лодки мумии в рубке.
Колесо смеха обнаруживает свойства мясорубки.
Патриотизм значит просто "убей иноверца".
Эта трещина проходит через мое сердце
В мутной воде не видно концов.
Мертвые хоронят своих мертвецов.

Чувствую себя, как негатив на свету;
Сухая ярость в сердце, вкус железа во рту,
Наше счастье изготовлено в Гонконге и Польше,
Ни одно имя не подходит нам больше;
В каждом юном бутоне часовой механизм,
Мы движемся вниз по лестнице, ведущей вниз,
Связанная птица не может быть певчей,
Падающим в лифте с каждой секундой становится все легче.
Собаки захлебнулись от воя
Нас учили не жить, нас учили умирать стоя
Знаешь, в эту игру могут играть двое

Там, где я родился, основной цвет был серый;
Солнце было не отличить от луны.
Куда бы я ни шел, я всегда шел на север -
Потому что там нет и не было придумано другой стороны.

Первая звезда мне сказала: "Ты первый".
Ветер научил меня ходить одному.
Поэтому я до сих пор немножечко нервный -
Когда мне говорят: "Смотри - счастье",
Я смотрю туда и вижу тюрьму.

Время перейти эту реку вброд,
Самое время перейти эту реку вброд,
Пока ты на этой стороне, ты сам знаешь, что тебя ждет,
Вставай.
Переходим эту реку вброд.

Там, где я родился, каждый знал Колю.
Коля был нам лучший товарищ и друг.
Коля научил пить вино, вино заменило мне волю,
А яшмовый стебель заменил
Компас и спасательный круг

Но в воскресенье утром нам опять идти в стаю,
И нас благословят размножаться во мгле;
Нежность воды надежней всего, что я знаю,
Но инженеры моего тела велели мне ходить по земле.

Время перейти эту реку вброд,
Самое время перейти эту реку вброд.
Если хочешь сказать мне слово, попытайся использовать рот,
Вставай.
Переходим эту реку вброд.

Быколай Оптоед совсем не знал молодежь.
Быколай Оптоед был в бегах за грабеж.
Но он побрил лицо лифтом,
Он вышел в январь;
Он сосал бирюзу и ел кусками янтарь;
Океан пел как лошадь, глядящая в зубы коню.
Он сжег офис Лукойл вместе с бензоколонкой -
Без причин, просто так.
Из уваженья к огню.

Екатерина-с-Песков у нас считалась звезда,
Пока заезжий мордвин не перегрыз провода...
Ей было даже смешно, что он не был влюблен;
Она ела на завтрак таких, как он;
Генеральские дочки знать не знают, что значит "нельзя";
А что до всех остальных, то она говорила -
На хрена нам враги,
Когда у нас есть такие друзья?

Acid jazz - это праздник, рок-н-ролл - это жмур.
И ди-джэй сжал в зубах холодеющий шнур.
Официанты, упав, закричали: "Банзай!";
Она шептала: "Мой милый!",
Он шептал: "Отползай!".
Было ясно как день, что им не уйти далеко.
Восемь суток на тракторе по снежной степи...
Красота никогда не давалась легко.

Под Тобольском есть плес, где гнездится минтай,
И там подземные тропы на Цейлон и в Китай -
Где летучие рыбы сами прыгают в рот,
Ну, другими словами, фэнг-шуй да не тот,
У нее женский бизнес;
Он танцует и курит грибы.
Старики говорят про них: "Ом Мани Пэмэ Хум",
Что в переводе часто значит -
Нога судьбы.

А теперь большой большой звук
Ликвидирующий крышу
Всему, что вокруг
Забудьте страдания и всяческих мук
Слово бакалавру естественных наук

Нам в школе выдали линейку,
Чтобы мерить объем головы;
Выдали линейку,
Чтобы мерить объем головы.
Мама, в каникулы мы едем на Джамейку
Работать над курением травы.

В Байкале крокодилы,
Баобабы вдоль Волги-реки.
В Байкале крокодилы,
Баобабы вдоль Волги-реки...
Мама, как нам справиться с глобальным потеплением?
Покрепче прибивать косяки.

Не плачь, мама, твои дети в порядке;
Не плачь, мама, наша установка верна.
Садовник внимательно следит
За каждым корнеплодом на грядке;
Мы знаем, что есть только два пути:
Джа Растафара или война -

У нас два по всем наукам,
Но ботанику мы знаем на пять.
Два по всем наукам,
Но ботанику мы знаем на пять -
Пока живы растаманы из глубинки -
Вавилону будет не устоять.

Слишком много любви,
Слишком много любви.
Открой все настежь -
Слишком много любви.
В метрополитене,
По колено в крови,
Душа летит, как лебедь -
Слишком много любви.

Ты скажешь "How much?"
Я скажу "Fuck you!"
Каждый хочет чужую,
Никто не хочет свою.
Тем, кто младше меня,
Не выбраться из колеи;
Хэй, поднимите мне веки -
Слишком много любви

Апостол Павел и апостол Фома
Спорили друг с другом -
Что такое тюрьма?
Один был снаружи, другой внутри;
Победила дружба,
Их обоих распяли,
Слишком много любви

А я парень хоть куда, у меня кольцо в ухе,
У меня на груди два соска.
Удались от меня, мучение;
Удались от меня, тоска.

Выйди на палубу -
Все море в крестах;
Мы дети подземелья,
Мы увяли в кустах;
Ягода-малина,
Газпром-MTV;
Дорогу санитарам леса -
Слишком много любви.

Я сидел в пещерах, пытался найти безмятежность;
Блуждал по трубам, как вода в душевых -
Но куда бы я ни шел, передо мной твоя нежность,
И я тоскую по тебе, как мертвый тоскует
По жадности крови живых

Слишком много любви,
Слишком много любви.
Подними глаза к небу -
Слишком много любви:
То летят самолеты,
То поют соловьи...
Одно маленькое сердце -
И так много любви...

Мы так давно здесь, что мы забыли - кто мы.
Теперь меня не остановить.
Пришли танцевать, когда время петь псалмы -
Теперь меня не остановить.
Я сидел на крыше и видел, как оно есть:
Нигде нет неба ниже, чем здесь.
Нигде нет неба ближе, чем здесь.
Теперь меня не остановить.

Но будь ты хоть роллс-ройс, все равно стоять в пробке;
Даже в Русском музее не забаррикадироваться от красоты -
Знаешь, это неважно, если кто-то завладел твоим сердцем.
В моем случае, мне кажется, что это ты.
Мне до сих пор кажется, что это ты.

Ключ к северу лежит там, где никто не ищет
Ключ к северу ждет между биениями сердца
Я знаю, отчего ты не можешь заснуть ночью
Мы с тобой одной крови.
Мы с тобой одной крови.